Время для жизни [СИ] - taramans

«А вот целоваться она… уже умеет!».

— Ну… и что же ты сидишь, а? Чурбан! — еще чуть поерзала, потом прикусила губку и приподнялась, внимательно вглядываясь в его штаны.

«А что я? Что я — железный, что ли? Вот нечего было тут ерзать! И жопку бы ей… все же помягче!».

— Смотри-ка… а ты… неплох! — чего Иван точно не ожидал, так того, что девчуля, протянет руку и довольно беспардонно, через ткань, обхватит его… достоинство.

— Совсем неплох! Теперь понятно… что так Лена Георгиевна… А давай… ну… хочешь же меня? Я же вижу! — хихикнула, — И чувствую!

Хрипловато Косов пробормотал:

— Я с малолетками… не играю!

— Это я-то малолетка? Ты с дерева упал, что ли? Мне восемнадцать уже! — рассердилась, пофыркивает, как самовар!

Косов опять засмеялся, только уже старался — потише.

— Врешь ведь!

— Ничего не вру! У меня и паспорт есть, если что!

Против воли головы, Иван все же обнял ее за попку.

— Ну вот… другое дело! Эх… жаль, обстановка не та…, - протянула девочка Танька, — Или… может… раком, а?

«Ни… куя себе, заявки!».

Но Танька сама отменила приглашение:

— Не… у тебя большой… я еще кричать начну! Может тогда… ну… давай, я… ртом? Хотя опять нет же! Я плохо умею…

Девчонка так искренне расстроилась, что было и забавно и… даже жаль ее.

— А чего ты… так навелась на меня?

— Ну-у-у… интересно же стало, с кем это наша Королева кувыркается! Слушай! А скажи… она хороша, да? Ну так… в постели? Все, наверное, умеет?

— А ты с чего все это взяла? Ну, что я… с Леной…

— Ай! — отмахнулась Танька, — Да об этом уже… половина труппы знает. Что у Елены новый мальчик завелся. Да и сама я… слышала. Они с Риткой болтали…

— Любишь подслушивать?

— Ага, люблю! Только они особо и не скрывались… Просто думали, что никого рядом нет… Вот! Слушай! А ты Ритку — драл?

— Однако у тебя и вопросы, девчуля!

Танька весьма больно сунула ему кулачком в бок:

— Не называй меня так! Не люблю! Ну так скажи — драл Рыжую?

Он засмеялся:

— Нет, не драл!

— А чего? Она же красивая, и, наверное, страстная! Рыжие — все страстные!

— Ну… не вышло как-то!

— Ну и дурак!

— Наверное…

— Да не «наверное», а точно — дурак! Ну ладно… Давай целоваться!

— Так… А как же Елена?

Танька отмахнулась:

— А-а-а… я тебе не сказала — она с рыжей ушла. Королева сказала, — здесь мелкая оторва скорчила мордочку и довольно похоже протянула, — Девочки! Я буду ближе к трем пополудни!

Иван засмеялся, мельком глянул на часы. Было еще чуть больше двух. Время есть!

— Ну-у-у… если ты так хочешь… Давай! Только вот в чем проблема… у меня уже стоит, а если мы продолжим, то… мне будет очень некомфортно! Болеть потом будет! И если Елена это поймет, а она точно поймет… То у кого-то, а именно — у мелкой бестии, будут неприятности! А кроме того… а ты разве сама не захочешь?

Танька отстранилась от него, задумалась, наматывая темно-русый, почти черный локон на палец.

— Ну да, ты прав и то, и другое… не очень-то… Ну и что? будем так сидеть? Ну-у-у… давай попробуем, а? Может я и не буду кричать?

— А про «кричать» — это ты от боли боишься закричать? Или… такая страстная? — в последнем Косов категорически сомневался — мала еще девочка, и явно не раскрыла свой потенциал.

Она опять чуть отодвинулась, потискала его за… ага… и с сомнением сказала:

— Даже и не знаю… Может и от боли… Вырастил себе елду! А может… и от страсти!

— Ой ли?! От страсти?

— А чего? Вон как Лена тогда мычала и стонала с тобой! А я что… бревно по-твоему?

— Та-а-а-к… Это когда… Опять подслушивала?

Она хихикнула:

— И подглядывала! Там… рядом со складом костюмерной… чулан с инвентарем. А в чулане том… дырочка в стене. Там же перегородка дощатая. И слышно, и видно было.

— И что?

— Ой… если честно… я тогда сама пару раз… нет! даже три… наверное… спустила. Пока Вас разглядывала, да слушала. Вот. А ты спрашиваешь — чего я на тебя навелась!

— Ремнем бы тебя… да уже большенькая.

— Ну так чего, а? Может… попробуем?

— Так! Стоп! И ручку убери с него! А откуда ты знала, что я сегодня приду? Ты же меня караулила в фойе?

— Вот же ты, Ваня…, - она постучала ему по лбу пальчиком, — У нас зал станковый окнами выходит на площадь. Я так тебя и увидела, когда ты к театру подходил.

— Так ты сейчас репетицию прогуливаешь? Не влетит тебе за это?

— Нет, ну ты все же дятел! Ну зачем тебе это сейчас? И — нет, репетицию я не прогуливаю. Утренняя уже закончилась, а вечерняя будет только в пять!

«М-да… как не оттягивай… видно… не судьба «отмазаться» от этой юной балеринки!».

А потом откуда-то всплыла подленькая мысль: «А на хера отмазываться-то! Вдуй ей! Она же хочет, и ты хочешь!».

И так это вошло "в струю", что Иван даже застонал, пытаясь изо всех сил сдержаться!

— Эй, ты чего? Тебе так плохо, да? И что же… Ну, давай я в рот возьму, что ли?

Она опять заерзала, пытаясь слезть с его коленей, что пришлось с силой придержать ее:

— Сиди! Сейчас пройдет! — Косов уткнулся в такую тонкую шейку, и увидел, прямо перед глазами, синеватую венку, что сейчас так сильно и часто билась под матово-белой нежной кожей.

Он смотрел на эту венку, и такая нежность на него хлынула…

Хрипло, как с похмелья, он прошептал:

— А хочешь… я тебя поласкаю… языком?

Она отпрянула от него удивленно:

— Что… прямо там? Ой! Хочу… только я точно кричать буду!

Он просунул руку снизу, подхватил ее за промежность и стал понемногу массировать. Большего и не требовалось — уже через несколько секунд она тяжело задышала, глядя куда-то в сторону шалыми глазами.

Потом вдруг вскочила, и отодвинулась от него.

— Ты чего, Тань?

— Я сейчас промокну вся… и буду тут светить мокрым трико. А потом… и запах девчонки могут почуять. У нас, знаешь ли… тут такой «змеюшник»! Мигом настучат!

— А ты приспусти трико и трусики и снова садись…

— Ага… Нет… давай по-другому сделаем!

— И как мы сделаем?

— Там, дальше по коридору, каморка одна есть… Мне девчонки рассказывали. Там и стол есть, и стулья… Только дверь там закрыта на замок. У тебя есть чем